Корреспондент: 
Персонажи вашего фильма «Служебный роман. Наше время» значительно моложе героев шедевра Эльдара Рязанова. Выбор в пользу молодости сделан не потому ли, что основная кинотеатральная аудитория может не принять фильм, если герои будут старше? 

Сарик Андреасян: 
Я настаивал на том, чтобы герои были молодыми, наверное, потому что сам еще молод. И мне интересно наблюдать за своими ровесниками. Я себя считаю кинотеатральной аудиторией. Забыл, когда в последний раз смотрел телевизор. И мне кажется, что мои вкусы сходятся со вкусами широкой аудитории.  Но здесь сыграл свою роль и тандем Зеленского и Ходченковой. Я изначально хотел, чтобы роль Новосельцева играл Зеленский. Ему 32 года, и было бы странно, если бы Калугиной было 40 лет. 

Корреспондент: 
Как Вы думаете, почему у нас в стране к ремейкам относятся, как к спекуляции на оригинале? 

Сарик Андреасян: 
Это обусловлено российской ментальностью, когда  люди, не видя, ругают все. Нашим людям не нравится своя страна, правительство, футбол, кино, музыка и так далее. А все, что чужое, кажется лучше. Так было всегда. Это пренебрежение к своему воспитывается в людях с детства. Я не помню ни один российский фильм с хорошими отзывами зрителей. 
По крайней мере, в Интернет-сообществе. 

Корреспондент: 
Это пишут обычные пользователи, но есть еще и критика, которая иногда хвалит российское кино. 
  
Сарик Андреасян: 
Я регулярно встречаю критиков на фестивалях и кинорынках, и мне понятно, на каком кино они выросли, что они воспринимают, а что нет. Развлекательное кино, которым занимаюсь я, критики не любят. 

Корреспондент: 
Вы для себя решили идти именно по пути коммерческого кино, ориентированного на широкого зрителя, и никуда не сворачивать? 

Сарик Андреасян: 
В кино признаю только мейнстрим. Я вырос на «Крепком орешке», на «Терминаторе», я другого кино просто не видел. Когда пошел учиться, мне принесли фильмы Тарковского и Антониони, сказали, что я должен их обязательно посмотреть. Я посмотрел, оценил – да, это замечательно, но скучно. И мне не стыдно об этом говорить. Я не понимаю этих десятиминутных странных планов… Ну, ради чего мне себя насиловать? Если бы мне принесли сценарий какого-нибудь «Сталкера», я бы просто не знал, что с ним делать. 

Корреспондент: 
Ну и правильно, не нужно заходить на чужое поле. Пусть там Хлебников с Попогребским отдуваются. 

Сарик Андреасян: 
Меня недавно затащили на фильм Попогребского «Как я провел этим летом», я не ушел с него только потому, что со мной была девушка. Каждый раз, когда я вижу кино, где не понимаю, почему персонаж поступает так, а не иначе, для меня это кино заканчивается. 

Корреспондент: 
Зато такое кино можно пересматривать по нескольку раз, искать ответы, разгадывать смыслы, открывать что-то новое… 

Сарик Андреасян: 
Я не уверен, что кто-то будет такое кино пересматривать. У меня дома есть коллекция любимых фильмов, и какую-нибудь «Реальную любовь» я пересматриваю один раз в год точно. Там все понятно, с первого кадра ясно, что все признаются друг другу в любви. Но важно, как это все сделано. 

Корреспондент: 
То есть, для вас в кино гораздо важнее «как», а не «что»? 

Сарик Андреасян: 
Конечно. Я принадлежу к тем зрителям, которые не любят, когда их пытаются обмануть, когда начинают хитрить, какие-то правила игры предлагать. Смотри, как я умею. 

Корреспондент: 
Расскажите, как вам предложили снимать «Служебный роман. Наше время»? 

Сарик Андреасян: 
Все это произошло очень спонтанно. У меня выходили «Лопухи», и я решил выслать Георгию Малкову в компанию «Леополис» сценарий «Беременного». Сценарий ему понравился, он мне перезвонил, мы встретились. И через некоторое время они предложили мне снимать «Служебный роман. Наше время». Еще до меня и до сценариста Николая Ковбаса сценарий современного «Служебного романа» уже был написан по заказу Ливнева и Малкова. Но он был неудачный. Они показали мне этот сценарий и спросили о моих впечатлениях. Я честно признался, что сценарий беспомощный и писать его нужно заново. И мы с Ковбасом взялись его переписывать. В том сценарии изначально и не пахло ремейком, одно название. Когда я посмотрел фильм Рязанова, у меня сложилось четкое ощущение, что это классическое произведение, и не нужно к нему относиться с таким придыханием. Этому сюжету несколько миллионов лет. Каждый третий американский фильм про то, как некрасивая девочка превращается в красавицу. «Красотка» - это тот же «Служебный роман». Поэтому нет ничего удивительного в том, что на такие фильмы появляются ремейки. 

Корреспондент: 
Что из картины Рязанова, помимо имен главных героев и музыки Петрова, перешло в новый фильм? Судя по рекламным роликам, очень много диалогов взято из старого фильма? 

Сарик Андреасян: 
Диалоги перешли, в основном, из пьесы Рязанова и Брагинского «Сослуживцы», права на которую приобрела компания. Наоборот, мы очень много из нее убрали, все, что потеряло актуальность. А третий акт в сценарии вообще полностью принадлежит нам. И финал фильма совершенно другой. 

Корреспондент: 
В фильме Рязанова кроме истории одиночества и любви была сатира на советскую жизнь. Есть ли в вашем фильме элементы сатиры на российскую действительность? 

Сарик Андреасян: 
Где-то 11 лет назад я играл в КВН. Когда мы произносили со сцены шутку, допустим про игрушку Супер Марио, смеялся весь зал, потому что все в эту игрушку играли. Сегодня, когда я смотрю КВН, и участники произносят шутки, в зале смеются 20 человек, потому что только 20 человек понимают, о чем речь. Все стало очень индивидуальным с появлением Интернета. Вы смотрите одно видео на Youtube, я смотрю другое. И непонятно, куда направлять стрелы юмора, в какой срез общества. 

Корреспондент: 
Одной из самых любимых народом в старом фильме является героиня Лии Ахеджаковой секретарь Верочка. Почему вы решили заменить ее на гламурного персонажа Павла Воли? 

Сарик Андреасян: 
Переиграть Ахеджакову невозможно, поэтому мы решили превратить ее героиню в мужчину. Идея пригласить на эту роль Павла Волю принадлежит мне. Было интересно предложить роль модницы человеку, который весь этот гламурный мир высмеивает. В этом есть некий протест. Точно также как, например, интересно смотреть на брутального Вина Дизеля в роли няни. Или на беременного Дюжева. В этом есть некая антилогика. 

Корреспондент: 
Долгим ли был поиск главной героини, и что остановило вас на кандидатуре Ходченковой? 

Сарик Андреасян: 
На эту роль на конечном этапе претендовали две актрисы – Светлана Ходченкова и Мария Миронова. Мне в равной степени нравились обе кандидатуры, но на внутреннем голосовании выбор был сделан в пользу Светланы.  Хотя ее долго не утверждали, потому что дуэт Ходчековой и Зеленского уже был засвечен в фильме «Любовь в большом городе». Но я привел несколько примеров известных голливудских дуэтов, после чего сомнения отпали. Зрителям это нравится. К тому же, дуэт Зеленского и Ходченковой – это, на мой взгляд, лучшее, что есть в фильме «Любовь в большом городе». Так почему бы этим не воспользоваться и не дать актерам больше экранного времени? 

Корреспондент: 
Рассчитываете ли Вы привлечь в кинотеатры возрастную публику, молодость которой пришлась на 70-е, как получилось в случае с фильмом «Ирония судьбы 2»? 
  
Сарик Андреасян: 
«Ирония судьбы 2» выстрелила, потому что вышла на Новый Год. И вся пиар-компания этого фильма призывала людей идти в кино, а если ты не посмотришь фильм, то ты, грубо говоря, идиот. В случае со «Служебным романом» этого не делается. Я думаю, что определенная часть возрастной аудитории пойдет на фильм хотя бы для того, чтобы сравнить его с фильмом Рязанова и вздохнуть: «Эх, не тот нынче кинематограф». У нас были тест-просмотры, которые канал «Россия» устраивал для тех, кому за 50. И бабушки поставили высокий бал фильму, были очень хорошие отзывы. По семибальной шкале у фильма был результат 6,4. 

Корреспондент: 
Расскажите о том, как возникла идея сценария вашей новой работы «Беременный»? 

Сарик Андреасян: 
Первый вариант сценария был написан два с половиной года назад. Помню, как позвонил своему другу и соавтору Алексею Нужному и сказал: «Леша, я знаю, какой сценарий нужно написать, чтобы зритель пошел в кино. Сценарий про беременного мужика». 

Корреспондент: 
Только ленивый не будет сравнивать ваш фильм с комедией “Джуниор” с блестящим актерским дуэтом Шварценеггера и Де Вито. Не смущает ли Вас это? 

Сарик Андреасян: 
Фильм со Шварценеггером, на мой взгляд, очень плохой, худший из дуэта Швареценеггер – Де Вито. В нем очень мало смешного. Было уже десятки фильмов на тему перевоплощений, но в нашей стране не так много. Работая над «Беременным», мы вообще не пересматривали «Джуниор». Я его видел лет 10 назад. Но Малков посмотрел фильм и убедился, что это совершенно разные истории. 

Корреспондент: 
В вашем фильме факт беременности мужчины является чудом и ничем не объясняется, тогда как в фильме “Джуниор” беременность становится результатом научного эксперимента. Многие воспринимают этот момент как сценарную недоработку, неправдоподобность, что в кино не прощается. Не опасаетесь ли Вы такой реакции? 

Сарик Андреасян: 
Мы обсуждали этот момент, и я настаивал на том, что все должно быть максимально просто. В «Джуниоре» нам первые 40 минут пытаются объяснить, что беременность мужчины – это возможно. Но мы же все равно понимаем, что это невозможно. Эта история изначально неправдоподобна, и поэтому лучше не прибегать к какому-то физическому объяснению этого феномена, так как зрителю будет неприятно на это смотреть. 

Корреспондент: 
Надеюсь, у Вас в фильме не показано, как Дюжев будет рожать? 

Сарик Андреасян: 
Конечно, нет, хотя роды у нас обозначены. Подразумевается, что ему делают кесарево сечение. Это чудо случается с ним не просто так. Вот вы когда смотрите «День сурка», вы же не спрашиваете, почему все время повторяется один и тот же день. Чтобы герой что-то изменил в себе. Также и в нашем случае. Человек очень хочет, чтобы его жизнь изменилась, и это чудо происходит. Я кино вообще воспринимаю, как сказку. Хотите правду, смотрите канал НТВ (Ха-ха! -- kuklean). 

Корреспондент: 
Среди авторов сценария как в «Служебном романе», так и в «Беременном» стоят несколько фамилий, в том числе и Ваша. Расскажи о том, как Вы работаете над сценарием? 

Сарик Андреасян: 
Можно писать и одному, но когда ты пишешь один, у тебя это займет несколько месяцев, а вдвоем-втроем – 2 месяца. Над «Служебным романом» мы работали так. Сначала писали поэпизодник – что в каждой сцене происходит. Потом начинали расписывать сцены подробно с диалогами. Но мы не делали это одновременно, в одной компании. Я пишу первый вариант определенной сцены, высылаю ее второму сценаристу, он ее переделывает, добавляет что-то от себя. Потом мы отправляем ее третьему человеку, который лучше нас знает русский язык и как редактор многое поправляет. У нас такая виртуальная система работы над сценарием. Мы, бывает, не видим друг друга по полгода. А потом уже собираемся вместе и обсуждаем нюансы. 

Корреспондент: 
Что кроме приколов, связанных с беременностью мужчины и переживанием им всех прелестей женской участи, вынесет зритель из фильма? Искали ли Вы ответ на вопрос, ради чего беременеет герой Дюжева? Заложена ли в этом какая-то идея? 

Сарик Андреасян: 
Когда наш герой беременеет, у него начинается звездная болезнь. Он забывает про семью, жену, друзей. Встречается с поклонниками, с президентом. И он поставлен перед выбором – остаться звездой или семейным человеком. 

Корреспондент: 
Много ли привнес в образ «Беременного» Дмитрий Дюжев? 

Сарик Андреасян: 
Дюжев отнесся к этой роли очень серьезно. Он вообще думает, что сыграл Гамлета. Много литературы прочел о беременности, ходил в центр, где женщины готовятся к родам. Он актер с большой буквы. Дима приходил на площадку в числе первых, и мы с ним обсуждали каждый фрагмент роли. Он очень любит свою профессию, и это большая редкость в нашей стране, особенно среди известных актеров. 

Корреспондент: 
Основным партнером Дюжева в фильме выступает Михаил Галустян. Эта роль предназначалась ему изначально? 

Сарик Андреасян: 
Да, еще на этапе сценария мы представляли в этой роли Мишу. Он был счастлив играть вместе с профессиональным актером. Им очень легко работалось вместе. 

Корреспондент: 
В завершении хочется услышать несколько слов о проекте, который Вы с Георгием Малковым представили на мартовском кинорынке, и выход которого планируется к 8 марта следующего года. 

Сарик Андреасян: 
У американцев много фильмов снимается ко Дню святого Валентина, к Рождеству. А у нас есть 8 марта – праздник, который в других странах не отмечается так широко, как в России. И я предложил, чтобы главными героинями этого фильма были мамы любого возраста – будущие мамы, настоящие, бабушки. Своего рода признание в любви мамам. Это будет кино, на которое можно сходить всей семьей и получить удовольствие. Мы видим этот фильм в форме альманаха из восьми новелл, в котором все истории будут рассказаны параллельно. Не одна за другой, как в фильме «Париж, я люблю тебя», а именно параллельно, хотя герои и не будут пересекаться. Восемь новелл, восемь героинь и восемь разных режиссеров. Думаю, что это будет уникальное предложение, на которое обязательно найдется зрительский спрос.