«И восходит солнце» (1957), реж. Генри Кинг.

Для меня Хемингуэй – это эталон прозаика. При этом – живой и жизнелюбивый человек, делающий ошибки, но из своих ошибок он создаёт гениальные произведения, одно из которых – «И восходит солнце», известное также как «Фиеста». Вся суть этого романа – в неприкаянности и ненужности молодого послевоенного поколения. Люди, чья юность прошла в грохоте снарядов, не могут вписаться в общество, в корне чуждое им, враждебное. Они практически умирают каждый день. Даже во время праздника, даже в объятиях любимой женщины – они искалечены, и выброшены, и забыты.

Первый шок от экранизации – актёрам лет по 40 с хвостиком. А ведь героям романа было по 20 с чем-то. Весь смысл произведения исчезает – это не потерянное поколение, это их родители. Тайрону Пауэру, игравшему Джейка Барнса – 43 года, Мэлу Ферреру (Роберт Кон) – 40 лет, Эрролу Флину (Майк Кэмпбелл) – 48 лет, Эдди Альберту (Билл Гортон) – 51 год. Аве Гарднер, игравшей Брет Эшли было 35 лет. Чтобы не шокировать зрителей, Брет говорит, что Ромеро 24 года, а она, видите ли, не совращает детей. В книге Ромеро 19 лет. И кстати, ещё больше, чем стариканы, играющие в молодость, раздражал Роберт Эванс, играющий Ромеро. По этому поводу есть знаменитая история – Кингу показалось, что Эванс не справляется с ролью и он собрался его заменить, продюсер, великий и ужасный Дэррил Ф. Занук прислал телеграмму со словами «Парень остается в картине», и Кинг прогнулся. Эванс ужасен. Если вы представляли себе Ромеро, как я – юного, стройного, с угольками глаз, смуглого, тонколицего, сексуального – забудьте. Эванс похож на человека дождя, на героя фильма «Укуренные», на жителя Таганрога, разговаривающего с телевизором, но не на матадора. Он вообще не играет, он ходит и смотрит в песок. Как могла женщина с внешностью Авы Гарднер и вкусом Брет Эшли увлечься им, я не понимаю. Единственное светлое пятно кастинга – Мэл Феррер. Он прекрасно сыграл Кона.

Последним гвоздём в табличку «издевательство за ваши деньги» стала непонятная сцена воспоминаний Джейка о госпитале в Милане. Врач объявляет Джейку, что он импотент. Прямым текстом. То, что так обтекаемо и с болью висело над Джейком, как проклятие, о котором не говорят, стало тупым диагнозом.

Неудивительно, что Хемингуэй материл всех экранизаторов его произведений. В топку.

(Почему-то экранизировать Хемингуэя получается у русских – лауреат Оскара, мультик «Старик и море» Александра Петрова и «Убийцы» (1956) (19 минут, посмотреть можно по ссылке) - студенческая работа Андрея Тарковского и Александра Гордона с молодым Шукшиным).

«Гроздья гнева» (1940), реж. Джон Форд.

Сокрушительный роман. Джон Стейнбек одним из первых показал американцам, что те, кого они привыкли называть лучшими людьми и опорой общества – редкие сволочи, а те, кого сбрасывают на обочину, чтобы не портить милый пейзаж – настоящие люди. Свою порцию угроз и желчи он получил, но киношники решили воспользоваться успехом романа. Честно говоря, они нарывались на те же угрозы и желчь, но получили 7 номинаций на Оскар, из которых две выиграли (режиссура и один для Джейн Дарвелл, которая играла маму Джоад). Сам Стейнбек говорил, что фильм прекрасен, хотя и конец у него оптимистичный, без кормления взрослого мужика грудью. Особенно Стейнбек хвалил Генри Фонду, который играл Тома Джоуда.

Присоединяюсь к автору – фильм, действительно, хороший, и очень смелый. Подобные попытки ввести в кино беспощадный реализм в то время были очень редки, и аккумулировали в себе весь неизрасходованный потенциал создателей, всё то, что они хотели сказать, но вместо этого снимали десятилетиями гламур и развлекуху. Достойное кино, актуальное по сей день.

«На западном фронте без перемен» (1930). реж. Льюис Майлстоун.

Вот этот роман я люблю не меньше «Гроздьев гнева». Да и читали его явно больше людей, и в мире он больше известен. Если я не ошибаюсь, это первая книжка, которая полетела в знаменитые фашистские костры на площадях. Искренняя, с юмором и трагизмом, с маленькими радостями и большим горем, она стала главной антивоенной книгой всех времён, сместив с пъедестала и «Прощай, оружие!» Хемингуэя, который всё же не смог вывести роман за пределы личной трагедии, и более ранний «Огонь» Барбюса, который не смог отказаться от поэтичности и французскости. Эрих Мария Ремарк написал самую антипатриотичную вещь на свете. Не антинационалистическую, заметьте – многие любят рассуждать о разнице между патриотизмом и национализмом, которые есть лишь «детская» и «взрослая» стадии одного убеждения. Ремарк, которого именно любовь к родине погнала в своё время в окопы, прекрасно понимал всю прелесть «школьного патриотического воспитания» и попытался проследить путь юного мальчика от любви к поэзии родного края до смерти в виде аккуратно развешанных по деревьям остатков юного патриота. Их были миллионы, и их до сих пор миллионы, готовых повисеть на берёзе, калине, секвойе, сакуре или кактусе – нужно подчеркнуть.

Фильм удивительно близок к оригиналу. Были там заранее интересные сцены, которые в 1930 году явно нужно было решать с изобретательностью – Майлстоун сделал это. Ещё нужно понимать, что мир только-только начал переходит на звуковое кино и не было ещё ни специалистов по звуку, ни понимания того, как музыка должна работать в фильме, ни понимания того, что играть в звуковом кино нужно также по другому -- не как в немом, но и не как в театре. Майлстоун, похоже и с этой проблемой смог разобраться. Также он сумел управиться с огромной массовкой и создать, чуть ли не первым, такое масштабное и вместе с тем художественное изображение современного боя. Сегодня совершенно ясно, откуда ноги растут и у Спилберговского «Спасти рядового Райана» и даже у злобного сержанта из «Цельнометаллической оболочки». Фильм переполнен находками – не отходя от текста, Майлстоун обогащал знакомые диалоги и сцены визуальным уровнем – разговор с бельгийкой о войне, помешательство в блиндаже, возвращение к матери и многие другие. Даже прилетевшая не из романа бабочка явно к месту. Очень к месту.

Из актёров очень понравился Луис Волхайм, игравший Ката. Ну, помните, тот, который всегда жрачку доставал? Живописный получился дяденька.

Вечный роман, вечный фильм. Обязателен к просмотру.