Дневник Венецианского кинофестиваля: в Венеции Квентин Тарантино наградил хорошие фильмы, но забыл о еще лучших, считает Антон Долин из "Газеты.ru". Его мнение сейчас и почитаем.

Оригинал на "Газете.ru"

Слава небесам, на 67-й венецианской Мостре обошлось без обычного мафиозного ритуала – награждения утешительным призом какого-нибудь бездарного итальянского фильма. Мафиозный принцип был применен более широко. Президент жюри Квентин Тарантино беззастенчиво наградил «Золотым львом» свою бывшую подругу Софию Копполу за лирическую драму «Где-то». Более того, «Специального льва» за вклад в мировое кино Квентин подарил старику Монте Хеллману, главная заслуга которого заключается не в фильмах (и уж точно не в путаной и плоской «Дороге никуда», представленной в конкурсе фестиваля), а в продюсировании тарантиновского дебюта, «Бешеных псов».

По слухам, Тарантино сильно понравились два фильма: молчаливый «триллер преследования» польского классика Ежи Сколимовского «Убийство по существу», где афганского террориста сыграл американец Винсент Галло, и «Печальная баллада для трубы» испанца Алекса де ла Иглесиа – жестокий и броский китч о двух влюбленных клоунах в эпоху правления Франко. Между ними ушлый президент жюри распределил остальные призы. Сколимовский получил Спецприз и актерский Кубок Вольпи для Винсента Галло (артист-маргинал то ли не приехал в Венецию, то ли не вышел на сцену, несмотря на призыв режиссера «Будь мужчиной!»), Иглесиа – премию за сценарий и «Серебряного льва» за лучшую режиссуру.

Неужели в жюри был один Тарантино – и больше ни одного человека с собственным мнением? Не совсем так. Ведь кто-то должен был выбить награду для молодой и симпатичной гречанки Арианы Лабед, сыгравшей в отмороженном «Аттенберге» Атины Рэйчел Цангари. Или медаль «Озеллу» для «Овсянок» Алексея Федорченко, присужденную лично Михаилу Кричману (не в первый раз Венеция награждает наших операторов: сразу двум из них пару лет назад дали приз за «Бумажного солдата») – герою Мостры со времен «Возвращения». Вправе ли обижаться россияне, бывшие лидерами по версии критики и получившие от жюри единственную, сравнительно скромную награду? Нет. Во-первых, у них еще и приз мировой кинопрессы ФИПРЕССИ, и специальный диплом экуменического жюри. Во-вторых, другим интереснейшим участникам конкурса не досталось вовсе ничего.

В числе обойденных можно назвать, в частности, молодого чилийца Пабло Лоррейна с парадоксальным антиисторическим фильмом «Посмертно», замечательного француза Абделлатифа Кешиша с монументальной правозащитно-философской фреской «Черная Венера» и феноменального китайского документалиста Ван Бина, чей игровой дебют «Канава»
Читать

"Канавное искусство"

Антон Долин, Газета.ru

Далеко не каждый фестиваль может позволить себе такую вольность, как фильм-сюрприз. Например, в Канне любое изменение программы грозит скандалом, а на ММКФ "сюрпризами" нередко становятся картины, участие которых в смотре на момент объявления программы еще не подтверждено. Но Венеция за свои сюрпризы держится: неожиданные участники, добавленные к основному списку конкурсантов, позволяют в одну секунду перекроить весь призовой расклад — на таком фестивале не заскучаешь. Так, в 2006-м президент жюри Катрин Денев дала "Золотого льва" фильму-сюрпризу китайца Цзя Чжанке "Натюрморт", который большая часть зрителей попросту пропустила. Эта ситуация может повториться.

Директор венецианской "Мостры" Марко Мюллер — известный знаток и любитель азиатского кино. Как, кстати, и президент жюри Квентин Тарантино. Поэтому внезапное включение в соревнование за "львов" китайского документалиста Ван Бина, наконец дебютировавшего в игровом кино, не может пройти незамеченным. Его фильм под непритязательным названием "Канава" оказался если не лучшим, то уж точно самым мощным в венецианском конкурсе 2010 года.

И, хотя вряд ли у кого-то повернется язык назвать "скандальной" картину, основанную на реальных событиях, многие в ужасе выбегали из зала, а другие просто зажмуривались, будучи не в состоянии смотреть на экран. Люди, пожирающие крыс, разрывающие могилы, на глазах превращающиеся в трупы... Но самое тут главное, разумеется, не кошмарность происходящих событий, а умение режиссера заставить тебя неотрывно за ними следить. Быть внутри фильма, а не вовне. Ван Бин — лауреат ведущих смотров неигрового кино в Марселе, Лиссабоне и Нанте, где неизменно получал главные призы.

Сторонняя публика его не знает совсем, что не удивительно: трехчасовой документальный формат (столько длится его фильм "Фенминь, китайские мемуары") с трудом выдержит даже DVD, не говоря о кинотеатральном прокате, а девятичасовой ("К западу от железной дороги") или четырнадцатичасовой ("Сырая нефть") не выдержит вообще никто и ничто. Тем не менее эксперты называют режиссера в числе главных талантов современного кино. Ему действительно важно погрузиться в материал с головой и не выныривать на поверхность как можно дольше.

Важно, но не обязательно. "Канава", на которую потрачено три года напряженной и опасной работы, длится меньше двух часов. От этого концентрация тех эмоций, которые вложены в картину, становится только выше.

Исторический бэкграунд фильма — 1960-й год, когда после короткой оттепели "Кампании ста цветов" Мао послал в лагеря тысячи интеллектуалов, посмевших прямо или косвенно критиковать политику Компартии. Один из таких лагерей, расположенных в пустыне Гоби, стал предметом исследования Вана. Сначала он написал сценарий, основанный на романе Яня Сианхуа,
Читать